Органный зал. Зал и орган

Челябинскому органу скоро будет 25 лет, однако его история охватывает в полтора раза больший период. Кроме того, не исключено что это вообще не первый орган в городе, хотя никаких документальных свидетельств этому не найдено.

"Доисторическая" хронология восходит примерно к 1898 году, когда в Челябинске появился первый католический костел, вначале деревянный. В 1909 году началось строительство нового каменного здания. Никаких документов о строительстве не сохранилось, дата освящения в архивных материалах также не обнаружена. Известно лишь, что к началу первой мировой войны (т.е. к 1914 году) костел уже действовал. Обязательным атрибутом католических храмов является орган. Был ли он в челябинском костеле доподлинно неизвестно, так как никаких документов на этот счет, опять же, не обнаружено. Но вполне вероятно что был.

[Из книги Старый Челябинск в открытках и фотографиях]

С конца 20-х годов началась борьба с религией, взрывали храмы, поэтому орган, как в первую очередь религиозный инструмент, оказался под полным запретом.
Ситуация стала меняться в конце 50-х годов. Примерно с 1958 года начались поставки новых органов в СССР. Так как типовых решений в данном случае нет и быть не может - инструмент проектируется и строится под конкретный зал - от принятия решения до запуска готового органа проходит весьма много времени. Тем не менее, до 1990 года в СССР было установлено более 40 больших органов, практически во всех крупных городах. Инструменты были в основном производства Чехии (как более дешевые) и, реже, Германии.
В 1974 году тогдашнему министру культуры Екатерине Фурцевой была подана заявка на заказ органа для Челябинска. Именно эту дату можно считать началом истории челябинского органа.
Через 4 года, в 1978 году, была получена лицензия на орган фирмы Германн Ойле (ГДР). В том же году началось проектирование киноконцертного комплекса, который предполагалось разместить около цирка, на набережной реки Миасс. Проект был полностью готов в 1980 году, в малом зале комплекса (400 мест) и планировалась установка органа. Начало строительства намечалось на 1981 год, а окончание - на 1986 год, к 250-летию города. Но в конце 1980 года произошло событие, перевернувшее все планы. Вышло постановление ЦК КПСС и совета министров СССР о запрещении всякого рода проектирования и строительства объектов культурно-зрелищного и спортивного назначения. Это было связано с необходимостью экономии, вероятно, после огромных расходов на московскую олимпиаду 1980 года.
Практически весь 1981 год ушел на поиски решения, так как терять контракт на орган никто (включая руководство города и области) не хотел. В связи с невозможностью строительства нового зала было решено использовать какой-либо имеющийся. В конце 1981 года из Германии приехал специалист компании Германн Ойле и ему предложили три варианта. Зал филармонии более-менее подходил по акустике, но там были бы проблемы с климатическим режимом, а также с вибрациями от проходящего транспорта. Зал музыкального училища на ул. Плеханова по акустике не подходил вообще. Третьим же вариантом было здание Александро-Невской церкви на Алом поле, где предварительные акустические промеры дали обнадеживающий результат, даже несмотря на жуткое состояние здания.
Параллельно решали вопрос с финансированием, так как подготовка любого зала под орган, тем более, реставрация здания, требовала немалых финансовых затрат. К делу подключили главного инженера челябинского управления Стройбанка СССР В.М. Андрющенко - так как деньги в любом случае должны были идти через Стройбанк. И тот предложил сделать ход конем: говоря современным языком, использовать внебюджетное финансирование. Деньги давали предприятия города, они падали на спецсчет, откуда и оплачивались все работы. Кроме того, руководство города и области обещало всяческую поддержку и не просто разрешало, а, скорее, настоятельно просило не экономить и использовать те материалы, которые необходимы и желательны, вплоть до натуральной позолоты.
Таким образом, начиная с 1981 года полным ходом пошли проектные, а потом и строительные, отделочные и прочие работы, результатом которых была сдача готового органа в новом зале 29 июля 1987 года.

История Александро-Невской церкви также началась раньше ее строительства в том варианте, в каком мы знаем здание сейчас. В 1881 году, после убийства Александра II, на городском выгоне, который к этому времени постепенно стал превращаться в площадь, была заложена часовня в память об убитом императоре. Так как часовня (как и храм) должна была быть названа в честь какого-либо святого, ее окрестили именем Александра Невского. Строительство из-за недостатка денег шло медленно, потом совсем встало, а позже конструкции были и вовсе разобраны. В 1884 году было предложено превратить начатую часовню в церковь, но только в 1907 году строительство было реально начато.
В 1906-1907 годах архитектор, академик и ректор Императорской Академии художеств Александр Никанорович Померанцев выполнил проект, причем безвоздмездно. По проекту церковь была одноэтажным зданием с частичным подвалом, 13 куполами и 3 алтарями (из них один так никогда и не был освящен). Предполагались также флорентийские мозаики на боковых фасадах, а также две скульптуры по бокам колокольни. Ни то, ни другое из-за дороговизны не было сделано, построили лишь пьедесталы для скульптур. Колокольня классическая, 3-ярусная. Цоколь из серого гранита, само здание из лекального кирпича, как тогда было принято.

[Из книги К.И. Гусарова - Метаморфозы наследия]

22 июня 1907 года был заложен первый камень, также в основание был положен кусочек мощей Александра Невского. В 1911 году был освящен главный престол, а в 1916-ом - строительство было завершено. Инженерное оборудование здания было весьма совершенным по тем временам, имелось калориферное отопление с печами в подвале, было подведено электричество.

В марте 1930 года вышло правительственное постановление о закрытии церквей - начиналась борьба с религией. В том же году все навершения на здании сняли, а также разобрали колокольню. Здание стало использоваться для светских нужд. До 1940 года там располагался газетный цех Челябинского рабочего (издательство Челябполиграф), затем, до 1946-47 годов - картинная галерея, вначале экспозиция, потом фонды. Были и другие пользователи здания.
Кстати, в начале 30-х годов здание пытались взорвать. Оно устояло, но на куполе образовалась трещина. Сейчас на ней установлены специальные датчики-маяки.

В 1954-1955 годах здание осталось без хозяев, и именно в это время очень пострадала отделка, в частности, росписи (до того просто закрашенные), которые были практически уничтожены. Тогда же здание было капитально реконструировано. Монолитными бетонными перекрытиями оно было разделено на два этажа, прорубили новые оконные и дверные проемы. Эти конструкции потом, при реставрации, аккуратно раздалбливали и выносили из здания больше года. Первый этаж отдали станции юных техников (филиал Дворца пионеров), впоследствии там была шахматная школа. На втором этаже организовали планетарий, находившийся там с 1956 по 1980 год. В 1980 году здание опустело, оно несколько раз горело и в результате оказалось сильно разгромлено.

[Фото Виталия Попова отсюда]

В конце октября 1981 года здание было утверждено в качестве основы для Зала камерной и органной музыки.
Проект реставрации разрабатывался в Челябинскгражданпроекте, работы вел Челябгражданстрой. Конечно, к работе было привлечено много других организаций. Руководителем и главным архитектором был назначен Константин Иванович Гусаров, разработкой чертежей и проектированием недостающих частей здания занимался архитектор Андрей Александрович Корнилицын. Консультантом по реставрации и одним из авторов интерьеров был Леонид Николаевич Ненаглядкин, главный специалист московского института Роспроектреставрация. Главным инженером и координатором работ выступала Валентина Григорьевна Симоненко, а полномочным представителем и консультантом по всем вопросам строительных работ - Андрей Васильевич Сюмкин.
Первой и самой существенной проблемой при реставрации самого здания было отсутствие информации по первоначальному облику. Если элементы фасада (например, оконные проемы) частично сохранились и поэтому могли быть воссозданы путем копирования, то данных по куполам и колокольне не было совсем. Все что удалось достать в результате тщательных поисков - один негатив времен революции (правда, хорошего качества), пара копий с проекта Померанцева (внешний вид и разрезы, в масштабе, но без единого размера), плюс несколько листов переписки Померанцева по проекту. Причем документы Померанцева нашлись аж в Ленинградском государственном историческом архиве. Молодой архитектор А.А. Корнилицын по этим очень скудным данным сумел воссоздать размеры и чертежи всех элементов здания.

[Из книги К.И. Гусарова - Метаморфозы наследия]

Следующей проблемой стал кирпич. В царской России применялся кирпич дюймовых размеров, в частности на здании Александро-Невской церкви 11"*5.5"*3" (280*140*75 мм), произведенный, судя по клеймам, на заводах в Троицке. Но кирпичи дюймовых размеров в СССР выпускались лишь единственным заводом Ленпроектреставрации, куда попасть с заказом, тем более, крупным, было просто физически невозможно. Ситуация осложнялась тем, в оригинале кирпича было использовано аж 54 типоразмера. Стандартный же кирпич метрического размера был категорически неприменим, так как при этом поплыли бы все размеры, перевязки кирпичей, кладочные швы и т.д. В итоге на Миасском кирпичном заводе заказали 11 видов болванок нужных (дюймовых) размеров, из которых потом шлифовкой получали все нужные профили. Кладку вели строго по дореволюционной технологии, на известково-песчаный раствор. Потом возникло еще одно осложнение. Исторический и новый кирпич различались по цвету, в результате чего здание выглядело пестрым. Решение было найдено в виде окраски кирпича. Красили молотым кирпичом с жидким стеклом, причем вручную, с лесов и автоподъемников. Результат оказался отличным, окраска прекрасно держится до сих пор, и создается полная иллюзия натурального цвета. Только если присмотреться, окраску выдают задетые краской швы кладки.

Окраска крыши, водоотливов и прочих наружных металлических элементов также выполнялась строго по технологии 1912-1916 годов, с применением натуральной олифы, весьма дефицитного свинцового сурика и краски медянки, сделанной также на основе натуральной олифы. Правда, в отличие от окраски кирпича, долговечность покрытия на металле оказалась похуже. На фото видно, что больше чем за 25 лет краска местами облезла и потеряла вид.

Отдельным вопросом были луковицы куполов. Во-первых, надо было обработать каркасы до полной осевой симметрии (а размер самой большой луковицы 2 метра в диаметре и 5 в высоту), для чего реставраторы собрали гигантский токарный станок. Во-вторых, каркас надо было ровно обшить листовой медью. Наконец, возник вопрос об оригинальном цвете. При поиске в запасниках картинной галереи нашли несколько полотен кисти И.Л. Вандышева с видами старой Челябы, где церковь была нарисована с зелеными куполами.

Внутренняя отделка была сделана из материалов самого лучшего качества. На двери и окна пошел башкирский дуб, полы в зале паркетные, из дуба и красного дерева. В прочих местах полы из гранита и мрамора, в т.ч. наборные. Пилоны облицованы мрамором редкого светлого оттенка из Кибик-Кардынского месторождения (Алтай) и украшены панно из яшмы и змеевика. В некоторых местах применен даже мрамор из месторождения в Армении! Дверная и оконная фурнитура сделана из бронзы и латуни по индивидуальному заказу. В некоторых местах (например, в отделке лепнины купола) применена позолота. Использовались очень дефицитные в то время немецкие краски.
Интересна также история с живописью. Сейчас потолки просто покрашены в светлые цвета, но исходно они были покрыты масляной живописью религиозного содержания - как и во всех церквях. С течением времени эта живопись очень сильно пострадала, на момент реставрации остались только разбросанные по площади потолка и стен отдельные фрагменты, не подлежащие никакому восстановлению.

Так вот, около 1983-1984 года, т.е. в разгар реставрационных работ, в одной из местных газет появилась заметка о том, что, де, в церкви обнаружены фрагменты фресок школы Васнецова. Автор был явно безграмотен, на что указывало хотя бы то, что на момент строительства церкви в начале XX века технологию фресок, как трудоемкую и требующую высокого мастерства и при этом быстрой работы, не использовали уже больше двухсот лет. Но редакция уперлась, не желая признавать некомпетентность сотрудника. Следствием этого была неоднократная перепечатка заметки в разных газетах, включая и "Правду" (по сути самая главная газета страны в то время). Дело кончилось тем, что в 1986 году, примерно за три месяца до окончательной сдачи объекта, из отдела культуры ЦП КПСС пришло предписание: консервацию фресок выполнить, об исполнении доложить. Срочно вызвали специалистов из московского института Союзспецреставрация, которые просто лишились дара речи, увидев что надо "консервировать". Но против приказа ЦК КПСС не попрешь, работы в итоге выполнили, полностью поломав при этом весь график отделочных работ в зале, когда времени и так не хватало.
Самое интересное, вскоре после того, как эпопея с консервацией закончилась, в газете опубликовали исследование сотрудницы краеведческого музея А.В. Лушниковой (с большим трудом пропихнутое в печать), которая по архивным документам установила авторство живописи. Роспись (в технологии масляной живописи) выполнял В.М. Ощепков из Шадринска, который потом организовал мастерскую и в Челябинске. При этом роспись была сделана в стиле Васнецова, по мотивам собора в Киево-Печерской лавре.

Внутренняя отделка, конечно, велась с тщательной проработкой получающегося внешнего вида, но первейшим критерием была акустика помещения. Еще на стадии начала проектирования выявилось полное отсутствие в литературе данных по акустическому расчету зала с органом. Обычные концертные залы, кинотеатры - пожалуйста, но в отношении органов в лучшем случае была сноска - требуются расчеты по специальным требованиям, и все. Вероятно, это было следствием церковности, т.е. нежелательности органов в СССР. Стало ясно, что своими силами не обойтись, и руководитель и главный архитектор реставрационных работ К.И. Гусаров поехал в Москву, где к работе подключили кафедру строительной акустики Московского архитектурного института (МАрхИ), а также НИИ строительной физики. Для концертных залов вообще и с органом в особенности требовалось определенное время реверберации (оптимально около 3 секунд), соблюдение параметра, называемого слоговой артикуляцией речи (отличным показателем считается 78-84%), а также отсутствие слышимого эха, для чего разность прихода отраженных сигналов в каждую точку не должна превышать 50 мс, при том что наличие отражений с разностью меньше этой величины является полезной, так как добавляет к звуку обертоны, украшает его. За пять месяцев было сделано около 300 подгоночных расчетов, в которых учитывались все параметры внутреннего наполнения зала: положение лепнины, карнизов, облицовок, материалы, из которых все это делалось, типы кресел... Кстати, потом, в течение ряда лет, исходные данные и расчеты использовались в МАрхИ для курсовых работ по строительной акустике.
Результат получился превосходным, как на слух, так и в цифрах. Так, слоговая артикуляция речи оказалась около 81-83%. Единственный курьез, к счастью, без последствий, произошел со зрительскими креслами. Отделка зала уже подходила к концу, когда выяснилось, что будут установлены кресла, списанные из оперного театра - там как раз обновляли интерьер к 250-летию города. В экстренном порядке запросили акустические данные этих кресел (выпуска середины 50-х годов), и большим везением оказалось минимальное расхождение этих данных с параметрами, заложенными в расчет зала.

На стадии акустического расчета зала выявилась одна неприятная вещь. Центральная точка звучания органа находилась близко к геометрическом центру сводов зала. Как следствие, могли возникнуть нежелательные переотражения, посторонние призвуки и т.п. эффекты. Проблема это в принципе известная и имеющая стандартные методы решения в виде установки специальных рассеивающе-поглощающих устройств, которые обеспечивают равномерность звука по всей площади зала. Вот только по конструкции и внешнему виду они категорически не вписывались в интерьер. С подачи Л.Н. Ненаглядкина было решено совместить спецконструкцию с главной люстрой, он же занимался проектированием и расчетом люстры. В частности, к основной многоярусной конструкции были добавлены 8 небольших люстр, как это сделано в Большом театре. На люстру было выделено 650 кг специального хрусталя австрийского производства (по акустическим свойствам отличающегося от отечественного). К слову, позже, уже при настройке органа, интонировщик услышал едва слышимые посторонние призвуки, которые были исправлены коррекцией высоты подвеса люстры - реальная высота оказалась отличной от расчетной на 20-25 сантиметров - мелочь, казалось бы.

Остальные люстры являются копиями люстр из одного из иностранных посольств, останкинского дворца графа Шереметьева и других, а также собственными разработки. Но они, в отличие от главной, служат лишь источниками света.

Теперь об инженерном оборудовании зала. Для органа необходим строгий влажностно-климатический режим (по техзаданию температура 19+-0.5 градуса и влажность 55+-5%). Для соблюдения этого, во-первых, была очень тщательно сделана герметизация зала. Во-вторых, в подвале установили три кондиционера, работающих посменно (одну неделю работает первый, ему помогает второй, третий на профилактике; следующую неделю работает второй, третий "на подхвате", первый на профилактике, и далее по циклу). Кондиционеры воют как самолет, но в зале этого совершенно не слышно за счет специально принятых мер, в том числе сложных лабиринтных глушителей.

В зал система кондиционирования выведена таким образом, что ее присутствие визуально не заметно. Подача воздуха сделана через венткороба, смонтированные в пилонах; только с балкона немного видно вентиляционные решетки.

Также требовалась хорошая звукоизоляция и изоляция от вибраций извне. Для этого орган установили на 20-тонное плавающее основание, в окнах применили тройное остекление с уплотнением невысыхающем герметиком. И плюс "работают" сами стены, толщина которых достигает 90 см и более.
И еще один интересный момент. Орган при работе создает некоторое избыточное давление воздуха в зале. При этом, в соответствии с законами физики, звук органа чуть-чуть меняется. Очень немногие способны услышать это изменение, но оно есть. Чтобы скомпенсировать этот эффект, вместо одного из окон с восточной стороны купола установлен утепленный жалюзийный клапан с автоматическим управлением, который стравливает избыточное давление.

Таким образом, проект реконструкции начали разрабатывать с 1981 года. С марта 1982 года подключились специалисты из Германн Ойле, вначале они прислали технические требования, а после и участвовали в проектировании, не раз приезжая в Челябинск еще задолго до собственно монтажа органа. Примерно с того же времени начался разбор конструкций, сооруженных при перестройке здания в 50-х годах. Плановый срок сдачи к 250-летию Челябинска был точно соблюден - зал (пока без органа) сдали 13 сентября 1986 года. Поначалу на куполах стояли шпили, позже их заменили крестами.
Примерно с 1983 года в прессе стали появляться публикации о реконструкции здания с последующей установкой органа. В порядке обмена опытом на стройплощадку, а впоследствии и в готовый зал, регулярно приезжали делегации из проектных и строительных организаций разных городов СССР, это продолжалось аж до 1988 года.
Сразу после сдачи зала была запущена система кондиционирования. В феврале 1987 года из Германии пришли два железнодорожных вагона с деталями органа, которые после выгрузки больше месяца выдерживались в зале. В апреле 1987 года начался монтаж, для чего из Германии с фирмы-производителя приехала бригада из шести человек. В течение месяца орган был собран, после чего его в течение двух месяцев настраивали два интонировщика, также из Германн Ойле. 29 июля 1987 года инструмент был сдан, а 30 июля состоялся первый концерт.

[Из книги К.И. Гусарова - Метаморфозы наследия]

Зал имеет емкость 300 мест. Реконструкция (без стоимости органа) обошлась в 2.1 млн. рублей (это когда доллар стоил 70 коп.), с учетом курсов валют и инфляции всех денежных единиц это примерно соответствует 200 млн. рублей на сегодняшний день.
19 апреля 2010 года Михаил Юревич, на тот момент мэр Челябинска, заявил о передаче здания церкви, что вскоре было оформлено юридически. К каким последствиям это привело будет рассказано далее. Следует еще отметить, что последнее время активно идет процесс реституции церковного имущества, поэтому, вполне вероятно, инициатива Юревича лишь сдвинула срок возврата здания РПЦ, т.е. вопрос о возврате рано или поздно все равно возник бы.

Орган

Фирма-производитель - органостроительная фирма Германн Ойле (Hermann Eule Orgelbau), Германия
Год выпуска - 1987
Серийный номер - 535
Главный конструктор - Армин Цукерриедель
Количество клавиатур - 3 ручных (мануалов) и 1 ножная (педальная)
Количество регистров - 37
Количество труб - 2504, из них около 2300 оловянные
Длина труб - от 25 сантиметров до 5 метров
Трактура - игровая (клавишная) - механическая, регистровая - электромеханическая
Рабочее давление - 0.72 атмосферы
Общее количество деталей - порядка 80 тысяч
Полная масса - 9.4 тонны
Габариты (установочные) - 5.5*5.5 метров, высота 7.5 метров
Облицовка - из силезского дуба
Цена (изготовления такого же инструмента на сегодняшний день) - чуть меньше 1 млн евро

Фирма Германн Ойле является одной из крупнейших предприятий органного профиля в Германии. Она расположена в городе Баутцен (на востоке Саксонии). Датой основания считается 1872 год, когда мастерскую по изготовлению органов возглавил Август Германн Ойле, однако история мастерской восходит аж к XVI веку. После войны, в 1949 году, предприятие (оказавшееся в ГДР) было национализировано, но фамилию Ойле в названии оставили. Фирма стала называться Ойле-Оргель-Бау, т.е. органостроительное предприятие Ойле. В 1957 году управление перешло к Гансу Ойле, наследнику Германна. В 1990 году при денационалиции предприятие вернулось в собственность семьи и тогда же сменило название на историческое - Германн Ойле.

Теперь небольшой экскурс в устройство органа вообще и челябинского в частности.
В основе любого духового органа лежат трубы. Материал труб может быть различным, от дерева до алюминия, но классически применяется дерево и так называемый органный металл, состоящий большей частью из олова и свинца с преобладанием в сплаве первого, а иногда и из чистого олова. Чем больше в сплаве олова, чем более чистый и звонкий звук у трубы. Кроме того, в сплав в небольших количествах (не более 1-2%) добавляют легирующие добавки, точный состав которых является строжайшим секретом каждой органостроительный фирмы.

[Из книги К.И. Гусарова - Метаморфозы наследия]

По конструкции трубы делятся на лабиальные и язычковые. Лабиальные не содержат каких-либо дополнительных звукогенерирующих частей и по принципу действия являются родственниками обычного свистка. В язычковых источником звука является язычок, как в саксофоне или кларнете. Трубы одинакового тембра объединены в группы, называемые регистрами. Каждый регистр по сути есть отдельный музыкальный инструмент. В челябинском органе их 37. Регистры по общим признакам группируются в семейства (принципалы). Каждый регистр имеет свое название, к которому добавляется цифра - высота тона самой большой трубы регистра, обозначенная в футах.

В центре пульта находятся мануалы - ручные клавиатуры. В очень больших органах их может быть до 7, но в наиболее распространенных вариантах от 2 до 4; в челябинском 3. Типовой размер каждого мануала чуть меньше 5 октав. Мануалы нумеруются римскими цифрами, начиная от ближайшего к исполнителю, причем на каждый заведен свой набор регистров. Мануал I - главный, в немецкой традиции он называется Hauptwerk. На него выведены самые громкие регистры. Мануал II называется Schwellwerk, он имеет регистры с регулировкой громкости. Мануал III - облегченный, Positive, туда выведены регистры, вторые по значимости и громкости, после главного. В разных органах расположение мануалов может различаться, но главный (Hauptwerk) практически всегда первый.

Регулировка громкости требует отдельного пояснения. У фортепиано или рояля громкость звучания зависит от силы удара по клавише. Орган в силу конструкции такой возможности принципиально не имеет, труба либо звучит, либо нет. Чтобы обойти это ограничение, было придумано специальное устройство, называемое жалюзи-швеллер или просто швеллер. Регистры с регулировкой находятся в закрытом ящике, фронтальная стенка которого представляет собой жалюзи, которые могут открываться на ту или иную величину. Регулировка выполняется специальным рычагом Schweller (на фото в верхнем правом углу правой панели пульта) или специальной педалью (Swell - правая педаль по центру, выше педальной клавиатуры).

Ножная (педальная) клавиатура имеет около 2.5 октав, на нее выведены низкозвучащие регистры.

Следующий важной частью являются выключатели регистров. Они расположены на левой и правой боковых панелях пульта. При нажатии на клавишу мануала или педаль звучать будут только те регистры, которые включены. Соответственно, если все регистры выключены, орган молчит. На фото видно, что к первому (основному) мануалу привязано 14 регистров (нижняя часть левой панели пульта). Значит, при игре на основном мануале может звучать одновременно до 14 регистров (это если без применения групп и специальных возможностей). Кроме переключателей, регистры могут управляться специальной педалью (колесом), называемой Crescendo (находится левее педали Swell).

Для управления клапанами труб от мануалов, педалей и переключателей используются система передаточных устройств, называемая трактурой. Трактура может быть разного принципа действия (механическая, пневматическая, электрическая и их комбинации). Для мануалов и педальной клавиатуры лучшей считается механическая, так как она не имеет ни запаздывания на срабатывание, ни механических призвуков, присущих электроклапанам при сработке. Для управления регистрами сейчас чаще всего применяется электрическая трактура как наиболее простая и универсальная. В челябинском органе трактура сделана именно таким образом.
Орган имеет специальные средства, облегчающие игру. Это, во-первых, копулы - переключатели, которые позволяют регистрам одного мануала (педалей) звучать на другом мануале (педалях). Они выполнены в виде больших кнопок с фиксацией и находятся выше педальной клавиатуры, слева от педалей Swell и Crescendo. Как видно из обозначений, копулы переключают регистры второго мануала на первый; первого на второй; третьего на педальную клавиатуру и так далее.

Во-вторых, есть банк памяти регистровых комбинаций. Для набора комбинаций применяются ручки над выключателями регистров, а для включения - кнопки, которые стоят на левой панели пульта (внизу), под мануалами, а также частично выведены вниз, справа от педалей Swell и Crescendo.

До конца XIX века подача воздуха в органах выполнялась мехами, которые качали специальные люди. Но последние лет 100 подача воздуха осуществляется электродвигателями, так что для запуска органа достаточно только нажать на кнопку (внизу на правой панели пульта). От компрессора-вентилятора воздух попадает в специальные ящики - виндлады (говоря техническим языком, ресиверы), на которых установлены собственно трубы, обычно по несколько регистров на одну виндладу.

В отличие от всех прочих музыкальных инструментов, орган имеет одну особенность - на нем невозможно сыграть незнакомую мелодию с листа. Вернее, сыграть-то можно, но вот звучать она будет совсем не так, как было задумано и как желал исполнитель. Дело в том, что все органы разные и звучат по-разному. Поэтому перед игрой необходимо попробовать как звучит мелодия на разных регистрах и выбрать регистры, нужные для игры.

Говоря об органе, нельзя не рассказать о его хранителе. Владимир Викторович Хомяков родился в 1960 году в Москве, впоследствии переехал с родителями в Крым. Учился в музыкальном училище Симферополя, затем окончил Одесскую консерваторию сразу по двум классам, фортепиано и органа. Служил в армии в Уральском военном округе и к концу службы (1984-1985 годы) узнал о планах появления органа в Челябинске. Перед отъездом домой встретился с директором филармонии М.Б. Каминским, от которого узнал, что челябинской филармонии действительно скоро понадобится органист, а также и органный мастер в одном лице. На практике это означало необходимость второго диплома. Поэтому поехал на стажировку на Черниговскую фабрику музыкальных инструментов (где занимался фортепиано), а в 1986 году учился у Г. Далманиса, главного органного мастера Домского собора в Риге. В 1987 году работал вместе со сборщиками и настройщиками челябинского органа. В 1997 году получил звание Заслуженный артист РФ. В 1999 году проходил стажировку в Германн Ойле в качестве органного мастера. В 2001 году получил первую премию международного конкурса "Джаз на церковном органе" в Ганновере. Был организатором различных органных фестивалей, в том числе "Джаз на большом органе" в 2004-2005 годах. В 2006 году получил предложение о работе из Калининграда и летом 2006 года уехал, но через год вернулся в Челябинск. В 2010 году получил звание Народный артист РФ.

Теперь о переносе органа.
После того, как здание было передано церкви, остро встал вопрос о новом месте размещения органа. Причем поначалу речь даже заходила о немедленном демонтаже и складировании, что просто уничтожило бы инструмент. Из-за поднявшейся волны протеста, а также, видимо, немного разобравшись в ситуации, власти решили не рубить сплеча. Начался подбор нового места установки органа, которые последовательно браковались из-за неподходящих условий. Дело в том, что для сохранения звучания требовалось помещение схожее с текущим по размерам (объем около 3900 м3, высота как минимум не меньше ширины и оптимально 12 метров), акустике (время реверберации около 3 секунд и прочее), а также обеспечивающее соответствующие климатические условия и защиту от вибраций. Плюс к тому требовалось размещение вспомогательных помещений и транспортная доступность зала для зрителей.
Наконец, был предложен вариант бывшего кинотеатра Родина. Здание находилось в жутком состоянии, эксперты охарактеризовали его как не только не подходящее для органа, но и вообще опасное для людей (к тому времени внутри отсутствовала часть стен, появились дыры в перекрытиях, были отключены все коммуникации, имелись трещины в несущих стенах).

[Фото UralDaily.ru]

[Фото UralDaily.ru]
Еще фото

Не могу не процитировать фразу из одного отчета:
3. КЛИМАТ ПОМЕЩЕНИЯ. Поскольку здание в нынешнем состоянии не имеет отопления, окон, в нем живут голуби, поскольку температура и влажность помещения мало чем отличается от уличных, детальные измерения параметров были нецелесообразны.(Т.А. Багринец, органист).
При всем этом те же эксперты не нашли ни одного требования, которые было бы теоретически недостижимо при серьезной реконструкции.
Было предложено несколько вариантов. 1. Опустить пол зала на уровень нулевой отметки (зал располагался на втором этаже). При этом достигалась необходимая и желательная высота помещения, но здание лишалось фойе. 2. Понизить потолки первого этажа. В этом случае высота зала увеличивалась, но хотя и физически позволяла бы поставить орган, с акустикой были бы проблемы. 3. Поднять крышу здания. Вариант самый лучший (на нем в итоге и остановились), но могли возникнуть юридические проблемы. Так как здание историческое, вроде как даже памятник архитектуры, а подъем крыши явно меняет внешний облик.

Кинотеатр Родина на 500 мест был построен в 1950 году в стиле неоклассицизма по проекту архитектора В.Я. Гофрата. За основу взят конкурсный проект архитектора Л.Г. Гонсиоровского (1945 год). Интерьер богато декорирован лепниной по проекту и шаблонам нескольких архитекторов, в том числе челябинских (М.П. Мочаловой, Ф.Л. Серебровского). В 80-е годы был единственным в области специализированным кинотеатром для показа стерескопических фильмов. Последние строительно-реконструкционные работы в здании велись в начале 1990-х годов. В 2004 году кинотеатр был акционирован и перешел в руки И. Мительмана с обязательствами провести ремонт и использовать здание по прямому назначению, т.е. для показа кино. Реально ремонт так и не был сделан, а здание использовалось еще несколько лет (в частности, для выставок), пока не начало совсем разваливаться, после чего было признано аварийным и закрыто.

[Из энциклопедии Челябинск]

Изначально стоимость работ по реконструкции здания была оценена (или, во всяком случае, заявлена) в 150 млн рублей, плюс 50 млн на выкуп здания у Мительмана. Однако на практике сроки окончания работ все время отодвигались (от совершенно нереальной даже изначально даты в виде 2011 года до весны 2013 года на данный момент), а стоимость работ все возрастала. На данный момент это уже самый дорогостоящий культурный проект области: если на краеведческий музей ушло 500 млн рублей, то тут уже официально озвучена цифра в 800 млн, а по прогнозам бюджет может достигнуть и 1 млрд рублей.
Реконструкцию здания планируется полностью закончить к весне 2013 года, на апрель 2013 года намечено начало переноса органа. Внешне реконструкция заключается в подъеме крыши на несколько метров и пристройке боковых крыльев. Крылья скорректируют визуально изменившийся из-за надстройки силуэт здания, разгрузят боковые несущие стены, а также добавят полезной площади. Внутри будет зал за 350 мест - в текущем органном зале 300 мест, при условии сохранения акустики, т.е. размеров зала, в новый более 350 мест не помещается. Высота потолков в зале 12.9 м, что является требованием акустики. Проект выполнен проектным управлением ШтриХ и фирмой АльфаРегионПроект. Интерьеры будут выдержаны в стиле барокко. Помимо собственно зала и необходимой инфраструктуры (фойе, гардероб, гримерные) в здании будут 8 репетиционных комнат, конференц-зал и даже зимний сад. Кроме того, для концертного зала приобретут два новых рояля.

Проект ШтриХ, проект АльфаРегионПроект.

На данный момент основные наружные строительные работы закончены, идет отделка фасадов.

Директор Зала камерной и органной музыки Ирина Александровна Андреева по поводу переноса органа настроена оптимистично. Во-первых, новое помещение делается по всем правилам с точки зрения акустики. К консультированию и работе привлечены: специалисты из Германн Ойле, включая управляющего директора Иржи Коцоурека, приезжавшего специально для этого в Челябинск; доцент кафедры акустики МГУ, член Британского института органных исследований, научного совета РАН по акустике, вице-президент Ассоциации органистов и органных мастеров России, главный смотритель органа Московского дома музыки Павел Кравчун; заведующий лабораторией акустики Московского НИИиПИ объектов культуры, отдыха, спорта и здравоохранения Михаил Ланэ. К тому же при правильном подходе успешный перенос возможен, примеры этому есть. В Омске в 1983 году был установлен орган, в качестве зала использовали здание полковой церкви Сибирского казачьего полка. В начале 90-х здание вернули церкви и орган замолчал на 7 лет, правда, за ним был квалифицированный уход. В 1998 году его перенесли в здание бывшего кинотеатра, естественно, реконструированное. В результате звук даже улучшился, так как по акустике новое здание оказалось лучше старого. Другое дело, что в Челябинске действующее (пока) здание имеет превосходную акустику, но ее обещают повторить.
Во-вторых, какой бы отличной ни была акустика в текущем зале, он не приспособлен именно как концертный зал - нет ни фойе, ни кассового зала, гримерки тесные и их мало. В новом здании будет все и даже больше. И самое главное, Ирина Александровна очень устала бодаться с церковниками. Хотя она и директор зала, но здание юридически уже передано РПЦ и те по мере сил вставляют палки в колеса. Так, после безобидного музыкально-хореографического перфоманса ее таскали в прокуратуру, обвиняя чуть ли не в организации стриптиза. Деятели от церкви выступают против проведения свадебных церемоний в зале (не иначе как от конкурентов избавляются). Программу "Джаз на большом органе" пришлось просто полностью свернуть, по тем же причинам. Плюс к тому приходится постоянно согласовывать график выступлений в зале с церковными службами. Сейчас зал работает в двух режимах, над входом есть как вывеска Зала камерной и органной музыки, так и церковная икона.

По залу периодически проводятся экскурсии (в первую очередь ориентированные на детей, но и не только). В качестве экскурсовода выступает директор зала, Ирина Андреева.

Пока экскурсанты рассаживаются, можно осмотреться.

Экскурсия рассчитана на 30-40 человек, не больше, но в этот раз было нечто невообразимое. Народу оказалось человек 200, из них только человек 15 "посторонних", остальные - детские группы с сопровождающими.

Главный купол.

Тут натуральная позолота.

Потолок местами уже требует подновления.

Начинается рассказ о зале...

... и об органе.

Детям дают понажимать клавиши.

Затем Ирина Андреева сыграла несколько небольших произведений - она не только директор, но и музыкант. Особенно ей удался марш Мендельсона (видимо, богатая практика :) ).

Теперь идем в подвалы. Спускаемся в гардероб, проходим через мужской туалет и попадаем в комнату - гидрораспределитель, по совместительству она же слесарная мастерская, видимо.

Практически центр зала. На улице летняя жара, но здесь весьма прохладно, а стены просто холодные. Прямо виден переход из комнаты с трубами, слева, за колонной, кондиционеры. Сзади-справа стена.

Стена не очень длинная, но толстая, около 2 метров. Именно тут был заложен первый камень и здесь же замурована частица мощей Александра Невского, чьим именем названа церковь. Народ массово загадывает желания.

Небольшой перерыв, можно осмотреть зал при естественном освещении. Ощущение, что так он смотрится даже лучше.

Напротив органа, над входом - балкон. Точнее, учитывая что это церковное здание - хоры.

Оттуда открывается отличный вид на зал.

Рядом с дверью на балкон находится еще одна дверь, за которой очень крутая лестница, натуральный трап.

По ней поднимаемся на площадку с небольшим окошком (оно прямо над главным входом).

С площадки ведет еще одна лестница.

Поднимаемся по ней. Разборные леса внизу - это новые хозяева (РПЦ) ведут ремонтные работы, готовятся вешать еще один большой колокол.

Люк, выходящий на колокольню.

Первое, что бросается в глаза - паутина из веревок, привязанных к колоколам.

Передвигаться надо осторожно, так как если колокол зазвенит в неурочное время, потом хлопот не оберешься.

Кругом колокола разных размеров.

Открывается вид на главный купол.

Вокруг башенки с куполами.

Кресты с иголками от голубей.

Кровля явно требует подновления.

Отличный вид в разные стороны.

Выходим из зала. До колокольни дошли немногие, а тут осталось вообще несколько человек. Идем по окрестностям. Вот тут из подвала выходил подземный ход.

При ремонте его засыпали, причем туда ушла куча строительного мусора, вплоть до старых унитазов и раковин. Место хорошо видно по изменению характера растительности.

Идем дальше. Документальных свидетельств нет, но предполагают, что к северо-востоку могло находится кладбище при церкви. Ирина Андреева: возможно, тут были могилы.